Пой. История Тома Фрая [litres] - Габриэль Коста

После моего дня рождения мы то и дело болтаем и переглядываемся в школе. У нас слишком загруженные графики, и даже в свободное время меня окружает неизменная свита. Кажется, параноидальные мысли Алана каким-то образом перекачиваются в головы моих друзей. И если Джек старается не подавать виду, то Ричард не стесняется бросать странные и подозрительные взгляды в сторону Дилана».

– Ты заранее подготовил ответ? Ты слишком хорошо меня знаешь, – заговорил Джек, вытаскивая Тома из мыслей, которые то и дело возвращали его к телефону. – Знаешь, я посмотрел, если бы твоя мама пришла к мистеру Альваресу.

– Знатное зрелище, – написал Том и переложил доску в правую руку. – Мама размазала бы его. – Стер. – Она просто обожает так делать. – Стер. Джек открыл рот. – Чем сильнее хочет казаться мужчина, – стер, – тем больше ее распирает. – Стер. – Она пугает меня. – Стер. – Ведь она ни разу, – стер, – не оставалась в дураках.

– Давай честно, Том, твоей маме лучше не становиться рядом с бензином, – засмеялся Джек, но сразу же получил тычок под ребра. – Ладно, извини, я просто констатирую факт.

«Джек – тот самый стереотипный парень, который не пропустит ни одной юбки. Он имеет чувство такта и, в отличие от других футболистов, не свистит девушкам вслед, не пристает и не старается раздеть их взглядом. Однако у него не всегда получается. И да, черт возьми, как пытается намекнуть Джек, моя мама – красивая женщина. Она хоть и не любит сборища, но все время ходит на собрания в школе, лишний раз показывая остальным мамам, что после сорока не стоит забывать о косметике, красивой одежде и спорте. Даже в своем положении ей легко удается утереть нос любой сопернице и приковать взгляд всех мужчин к себе. И пусть только я видел ее мешки под глазами, слегка опухшее от слез лицо, исхудавшие кисти рук и то, насколько ей тяжело вставать по утрам или поднимать почти невесомую кастрюлю – она позволяет мне видеть ее слабости, и, наверное, нет лучшего способа показать любовь. Таким образом моя мама обнажает свое сердце, не надевая доспехи и боевую раскраску.

Тогда мистеру Альваресу стоит поберечь слабое сердце и никогда не видеться с моей мамой».

– Ладно, пошли, а то Ричард уже забил общий чат нытьем на тему того, что мы опаздываем. – Джек посмотрел на часы. – Блин, у нас вообще-то есть еще минута. – Он выдохнул и снова поправил галстук. – Не хочу быть там дольше положенного.

– Никто не хочет. – Том хотел стереть надпись, но решил оставить ее, словно демонстрируя не только Джеку, но и Вселенной.

Дом семейства Альварес был больше, чем у среднестатистической семьи в их городе. Том, как и все остальные, прекрасно понимал, что это такой вежливый способ показать свое превосходство. Если бы отец Ричарда захотел продемонстрировать горожанам свое реальное богатство, то построил бы небоскреб. При этом Ричард все правильно рассчитал. Его отец вряд ли собирался тратить по сорок тысяч в год на Гарвард, он верил в Ричарда и его возможности поступить на полную стипендию и, как оказалось, не беспочвенно. Ричарду пришлось проявлять недюжинную смекалку, чтобы перехватывать все письма из хороших университетов. Быть гением почти во всех направлениях стало для него тяжелым бременем. И при этом Том и Джек знали главный секрет Ричарда: он ни над чем так не старался, как над своими книгами и писательским ремеслом. Ради них он делал всегда чуть больше необходимого. Об этом друзьям говорили синяки под глазами Ричарда и сотни книг в его домашней библиотеке. Даже на пределе возможностей, ради книг он невообразимым способом совершал над собой еще одно усилие.

Джек нажал на звонок, выдергивая Тома из вмиг собравшихся тревожных мыслей.

– Ну и где вас, придурки, носило?

«Я знаю, ты специально не встретил нас, Ричард. Козел».

– Отец уже принялся следить за секундной стрелкой, считая, насколько вы несерьезны и не готовы к взрослой жизни. – Сестра Ричарда перебросила волосы через плечо и испытующе взглянула на Джека. – Заходите.

«Привет, Том и Джек! Как поживаете? Чего же вы так задержались? Мы вас с нетерпением ждали! Такого вы никогда не услышите от Роуз Альварес. Иногда мне кажется, Ричард приемный. В отличие от всех членов их мексиканского синдиката он обладает мягким, уравновешенным и, главное, приятным характером. Его младшая сестра – настоящая заноза в одном месте и никогда не дает никому спуска. Я уверен, она ждет не дождется собственного выпуска, чтобы… Чтобы показать отцу, насколько она лучше брата. Роуз всегда чуть уступала Ричарду. В спорте, в учебе, в творчестве, да в чем угодно! Учитывая, какую планку задрал Ричард, с ним тяжело соревноваться, и все равно желающих хоть отбавляй. Главный парадокс в том, что Ричард ни с кем и не думал бодаться. Он плевать хотел на мнимых конкурентов. Он живет ради книг, в книгах и собственных мечтах. Я знаю Ричарда с младшей школы, и он ни разу не хвалился своими успехами и умениями. Стоит пообщаться с ним, когда его не накрывает очередной историей, и сразу становится понятно: главный талант Ричарда – учиться. Не важно, чему и как. Он с легкостью определяет, что нужно сделать для лучшего результата. А вот остальные, Роуз в частности, – нет».

– Ты что, пришел на собеседование? – Роуз скривилась, глядя на Джека, и отошла в сторону. Том сжал зубы от злости. Сама она надела простое неприлично дорогое черное платье. В наследство от Ванессы Тому досталось не только симпатичное лицо, но и чувство стиля, которое из-за отсутствия денег воплотить в жизнь было не так просто. – Том, доску можешь положить на тумбочку. Я сказала горничной в этот раз, что выкидывать её не обязательно.

«Пошла ты к черту, Роуз. Единственное место, куда я положу свою доску, – твой лоб. И пусть она хоть треснет напополам! В прошлый раз из-за вашей горничной мне пришлось копаться в мусорных контейнерах».

– Слушать буду я только себя. – Том пропел это максимально язвительным тоном, надеясь, что Роуз почувствует боевую интонацию. Девушка хищно улыбнулась и, пожав плечами, пошла в гостиную. – Ты говоришь на языке, который я не понимаю, детка[59].

– Ты всю попсу специально решил переслушать? – Джек ослабил свою удавку-галстук и, прикрыв глаза, выдохнул. Он, кажется, совсем не заметил шпилек от Роуз. – Ты же знаешь, какую музыку слушают здесь?

– Мы будем не хуже, мы будем не хуже. – Том начал пританцовывать. Зачем еще существует Келли Си, если под нее нельзя веселиться? – Они смотрят на нас с вызовом… – Джек закрыл глаза. – О, ну пускай! – Он